– Андрей Василич, – Клим проникновенно прижал руки к груди, – ты в этих делах лучше меня разбираешься, я колхозник, что с меня взять? Ну, нету у меня сейчас времени с этими боярами долбанными разбираться, нету. Борисыч, хоть ты меня поддержи, что ли? Кстати, куда это вы пропали?
– Отвечаю по порядку. Василич прав, как всегда. А летали мы с Аррастом общаться. Это папа нашего Уррака, он к тебе на службу поступил.
– А сам-то Уррак знает?
– Нет ещё.
– Пойду ему расскажу, – поднялся Клим. – Не возражаешь?
– Что ты, Господь тебя спаси! – Акела сделал испуганные глаза. – Кто же посмеет кнезу возражать на его вотчине?
– Ну и злыдень же ты, Борисыч, – укоризненно покрутил головой Клим, выходя.
– Открыл Америку, – хмыкнул Акела. – Можно подумать, для кого-то это новость.
– Слушай, – повернулся к нему Барс. – Ну, как мне этому крестьянскому сыну втолковать?
– А зачем?
– То есть, как это, зачем? – Андрей был выбит из равновесия.
– Василич, ты умница и крутой профи. Ну, подумай сам. Начальству докладывают в двух случаях. Либо ответственность с себя снять да санкцию на что-то получить – раз. И ну уж в о-очень редких случаях – услышать толковый совет. Твоё обращение к Климу под какую из этих категорий подпадает?
– Борисыч, – помолчав секунд пять, начал Андрей. – Если такой умный…
– Строем не хожу и тельник не ношу. А не богатый, потому что мне мой начальник Андрей Васильевич платил мало, – без запинки отчеканил Акела. – Кстати, о сволочах. «Засланец» от Джура-хана вернулся.
– Когда? – напрягся Барс.
– Мне доложили, когда сюда шёл. Ласка у него на хвосте уже висела.
Андрей кивнул, это его как раз не удивило. Родственница Великого Кнеза была ими отбита у шайки разбойников, которую возглавлял её покойный папаша. Покойный, между прочим, при её прямом соучастии. Сложные отношения были у атамана Мизгиря с доченькой.
Ещё при прежнем кнезе они внедрили Ласку в терем судомойкой и прачкой. Теперь, когда Светловодьем заправляет Клим, можно было выходить из подполья, но она упорно отказывалась. Её нисколько не прельщала жизнь богатой девицы скучающей в тереме, это была шпионка и авантюристка по жизни.
Что греха таить, она, без шуток, была в этом деле бесценным самородком. И честно сказать, её категорические отказы выйти из игры принимались с затаённым вздохом облегчения. Просто потому, что половина проводимых операций имели в схеме такой важный элемент, как кнезинка Ласка.
О её истинной роли в событиях из стражи знал только Малыш, с самого начала принимавший активное участие во всех этих шпионских игрищах. Он подчинялся Ласке напрямую и уже прошло то время, когда его грызло ущемлённое мужское самолюбие. Малыш стал верным соратником кнезинки ещё и потому, что для всех остальных грозой изменников и посылов был именно он. Ласка была равнодушна к таким пошлостям, она получала удовольствие от самого процесса.
Правда, будем справедливы, когда в узком кругу ею восхищались такие зубры, как Барс или Акела, она цвела и пахла, усиленно делая вид, что «хулу и похвалу приемлет равнодушно». Невысокая, тоненькая, с невзрачной на первый взгляд внешностью, она была идеальным «топтуном». Помимо всех прочих качеств, конечно.
Выросшая в шайке татей, любым оружием владела как собственными пальцами, а в рукопашной не всякий мужик мог составить ей конкуренцию. Прибавьте сюда врождённый артистизм, соединённый с искусством перевоплощения и маскировки. В общем, покойная Мата Хари повесилась бы от зависти задолго до расстрела. Встреча с друзьями стала для девчонки её звёздным часом.
Они вышли из покоев и пошли по коридору. Почувствовав что-то, Акела обернулся. Ласка, скромно опустив глаза, стояла в двух шагах от них.
– Ласка, пощади мои старческие нервы, – засмеялся Акела. – Заикой ведь когда-нибудь сделаешь.
– Это ты шутишь, – полувопросительно ответила девушка. – Ты ещё совсем не старый.
– Вот хватит меня кондрашка, стану совсем, – проворчал Акела. – Докладывай, суперагент.
– Полдня походил по ярмарке, побеседовал с двумя торговцами, обоих я знаю. Затем пошёл к боярину Худолею, там оставлен под наблюдением.
– Худолей – это который? – поинтересовался Барс.
– Высокий, худой, лицо жёлтое, вытянутое, козлиная борода, – не задумываясь, стала перечислять Ласка.
– Стоп, – остановил Акела. – Помню. Соратник Славодума, на пару кнезу нашему кровь пили.
– Помню, – кивнул Андрей. – Ласка, образуйте с Малышом трёх уважаемых граждан к дому Худолея.
– Понятыми? – понятливо кивнула Ласка и исчезла за поворотом.
– Твоя школа? – усмехнулся Андрей.
– Толковая девушка, – отозвался Акела, – целой группы стоит.
…В понятые были приглашены двое бояр, что на памятном заседании боярской думы спорили с покойным Славодумом и ещё один молодой боярин, которого Акела не помнил. Однако, ни на минуту не сомневался, что кого попало на данную процедуру не пригласят.
К терему подошли всемером, – кнез Клим, Акела, трое бояр и два дюжих стражника. Барс с Лаской взяли на себя задачу перекрыть пути возможного отхода. На требовательный стук в ворота высунулась толстая холуйская рожа.
– Болен боярин, не принимает гостей.
– С каких это пор, боярин кнеза в воротах держит? – зловеще спросил Клим, проворно поймав холуя за бороду.
Оттолкнув его, они вошли в ворота не обращая внимая на челядь. Холуи, сновавшие по двору, при виде них попрятались, как мыши. Толпой поднялись на крыльцо и вошли в терем. В наброшенной на плечи собольей шубе и опираясь на посох, по коридору на встречу им шёл Худолей.
– Что привело в мой скромный дом светлого кнеза? – спросил он, кланяясь.
– Да, есть у меня такое подозрение, боярин, – ответил спокойно Славик. – Что прибыл к тебе сегодня гонец от Джура-хана. Вот и зашёл поинтересоваться – какие новости принёс?
– Навет это, кнез, подлый навет! – глаза боярина испуганно забегали, лицо покрыли бисеринки пота.
Фу, ты, прямо хоть наставление с него рисуй для начинающих разведчиков.
– Боярин, – тихонько позвал Акела и тот нервно обернулся к Витязю. – Отдай его нам, целее будешь.
– Да, я…– задохнулся Худолей.
– Покайся, Иваныч, тебе скидка выйдет, – бессмертной фразой Булгакова дал совет Акела.
Он уже слышал, как несколько человек поднимаются по ступеням крыльца. Слышал это и боярин, побледнев так, что из жёлтого стал каким-то бежевым. Двери распахнулись и двое стражников ввели гонца, Барс шёл сзади. Столкнувшись взглядом с Акелой, гонец замер, его румяное лицо вдруг сбросило цвет.
– От кого гонцом прибыл? – спросил Витязь.
– От славного Джура-хана.
– Что привёз?
– Письмо боярину Славомыслу. Только в живых его не застал.
– И что?
– Ему отдал, – гонец кивнул на Худолея. – Они вместе меня снаряжали.
– Лжа это, кнез… наговор… оговаривают меня! – завизжал козлобородый.
– А зачем? – «наивно» поинтересовался Барс.
– Дак… – смешался боярин. – Это… зависть.
– Зачем ему тебя оговаривать, убогий? – нажал голосом Барс. – Он же не жилец уже. Зачем ему на тебя клепать, он этим ничего не выиграет.
– Кайся, сучий потрох, – не сдержался чернобородый боярин. – В ноги кнезу, сума перемётная!
Худолей сломался. Испуганно шарахнувшись от рыка боярина, он пошатнулся, затем упал на колени перед Климом, полез рукой за пазуху. Трясущейся рукой протянул свиток, попытался поцеловать Славкину лапу.
– Милостивец, не вели казнить!
– Взять эту падлу, – приказал страже кнез. – До суда в подвал к гоблину.
– Ты руны читаешь? – спросил он Акелу, поморщившись от воплей утаскиваемого Худолея.
– С пятого на десятое, – признался тот. – Дай лучше Святобору.
Боярин взял протянутый свиток, развернул его, пробежал глазами.
– Просит узнать про новое оружие. Украсть, если можно, хотя бы одну штуку, – против воли в его голосе явно звучала гордость от причастности к высокой политике.
Акела взял у него свиток, поблагодарив душевно и сунул его в карман.
…В палатах все расселись по лавкам, Клим приземлил седалище на свой трон.
– Святобор, – обратился он к чернобородому,. – На кого, кроме вас троих, ещё можно положиться?
Тот, задумавшись, назвал ещё пятерых бояр.
– Бояре, готовьте свою конницу, – вмешался Акела. – И тем пятерым то же передайте. Отдельные группы могут прорваться. Оружие оружием, а сеча может быть жестокая. Особенно выделите тех, кто в пешем строю умеет с конным биться. А мы постараемся, чтобы войско вражье дальше границы не зашло. Осталось несколько дней, а может и их нет.
Кнез кивком санкционировал сказанное и отпустил их. Когда друзья остались одни, Андрей почесал нос.
– Надо ещё разок повнимательнее почитать, как-то он галопом по Европам…